В прошлогодней коллекции всемирно известный дизайнер Гоша Рубчинский вдохновлялся русским авангардом вообще и Малевичем в частности. Про один из свитеров в интервью Financial Times он рассказал, что это намек на футбольный матч — видите мячик и игроков? Идея — не Гоши, а самого Малевича: картина называется «Живописный реализм футболиста». И на ней, по одной версии, можно увидеть поле с командой, мячом и воротами. А по другой — перевёрнутую фигуру игрока: тогда круг — это голова, а нижний параллелограмм — это нога, бьющая по мячу. О втором смысле картины Гоша, видимо, не знал, потому что отзеркалил композицию не полностью: нога оказалась повернута в обратную сторону. Вы спросите, какое отношение эта история имеет к спектаклю Тани Вайнштейн «Точка и линия на плоскости»? Почти прямое!

Был ли этот случай ошибкой цитирования, троллингом российской сборной по футболу или пессимистичным пророчеством к ЧМ-2018 — для нас сейчас не важно. Важнее свойство абстрактной живописи, которое он иллюстрирует. А именно: в ней можно увидеть что угодно, и даже одну и ту же тему раскрыть для себя по-разному. Подсказка лишь задаёт мысли вектор, предлагая воспринимающему нафантазировать детали. Вряд ли, если бы картина называлась «Живописный реализм игрока в водное поло» или «Девочки собирают грибы в лесу», это вызвало бы у нас какое-то противоречие. А ещё один авангардист Василий Кандинский, чьё творчество легло в основу постановки Тани Вайнштейн, был против даже таких подсказок: «Композицию VI» он сначала назвал «Потоп», а потом решил не мешать аудитории созидать собственные смыслы и отказался от символического названия. Так вот, «Точка и линия на плоскости» — это сценическое полотно в лучших традициях авангардной живописи. И если вы не боитесь заблудиться на неизведанной территории и не против того, чтобы свободно посозидать смыслы — просто не читайте дальше и сходите в «Скороход»! А с остальными мы продолжим.

Пять человек на сцене — разрозненные точки на плоскости. На заднем плане, за дождём из вертикальных линий — человек за ударной установкой, который задаёт действию темп, ставя метафорические точки в воздухе. Персонажи делают разные вещи: танцуют, корчатся от боли, что-то ищут, борются с собой и друг с другом, разыгрывают сценки из жизни, рассказывают печальные истории о себе и ком-то. Согласно замыслу режиссёра, герои постановки — люди, которые бьются со своими страхами, переживают потери и неудачи, в том числе любовные, страдают от одиночества и, зарывшись в кокон своих проблем, не могут увидеть в другом родственную душу. Если считать этот смысл, спектакль становится чем-то вроде терапии, площадки для проработки собственных зажимов, страхов и незакрытых любовных гештальтов.

Но если смотреть действо без подсказки, вполне можно понять его, например, как отражение внутреннего мира человека, который есть разрозненная комбинация чувств, эмоций, воспоминаний — совершенно хаотичная и неожиданно гармоничная, как композиция Кандинского. Или, перепрыгнув через уровень частных личностей, декларированный создателями, увидеть здесь законы, по которым существует общество: социальные ритуалы, стереотипы и табу, которые организуют его и делают из нагромождения точек и линий единое целое.

Впрочем, возможно, вы рассмотрите в этой абстракции что-то совсем другое… Главное — отпустить поводья и не стараться во что бы то ни стало осмыслить действие логически. Кстати, если довериться происходящему, в какой-то момент уровень вовлечённости станет таким, что захочется поучаствовать в нём — издать какой-то звук или начать двигаться… Жаль, постановка не интерактивная.

Режиссёр: Таня Вайнштейн
Художник по свету: Анатолий Ляпин
Медиахудожник: Тайлер Коллинз
Звук и музыка: Алексей Полярный
В ролях: Анна Буданова, Владимир Кузнецов, Леонид Нечаев, Мария Пономарёва, Александр Челидзе
Место: Площадка «Скороход»
Продолжительность: 1 час 15 минут